75-летие трагической гибели

Сергея Есенина.

 

 

Автобиография

 

 

Родился в 1895 году, 4-го октября. Сын крестьянина Рязанской губ., Рязанского уезда, села Константинова. Детство прошло среди полей и степей.

            Рос под призором бабки и деда.

            Бабка была религиозная, таскала меня по монастырям. Дома собирала всех увечных, которые моют по русским селам духовные стихи от «Лазаря» до «Миколы». Рос озорным и непослушным. Был драчун. Дед иногда сам заставлял драться, чтоб крепче был.

            Стихи начал слагать рано. Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не нравились, и я их переделывал на свой лад. Стихи начал писать, подражая частушкам. В бога верил мало. В церковь ходить не любил. Дома это знали и, чтоб проверить меня, давали четыре копейки на просфору, которую я должен был носить в алтарь священнику на ритуал вынимания частей. Священник делал на просфоре три надреза и брал за это 2 копейки. Потом я научился делать это процедуру сам перочинным ножем, а две копейки клал к карман и шел играть на кладбище с мальчишками (играть в бабки). Один раз дед догадался. Был скандал, и я убежал в другое село к тетке и не показывался до той поря, пока не простили.

            Учился в закрытой учительской школе.

            Дома хотели, чтобы я был сельским учителем.

            Когда отвезли в школу, я страшно скучал по бабке и убежал домой за 100 с лишком верст пешком.

            Дома выругали и отвезли обратно.

            После школы с 16 лет до17-ти жил в селе. 17-ти лет уехал в Москву и поступил в университет Шанявского. 19-ти лет попал в Петербург проездом в Ревель. Зашел к Блоку. Блок свел с Городецким, а Городецкий с Клюевым. Стихи мои произвели большое впечатление.

            Все лучшие журналы того времени (1915) стали печатать меня, а осенью (1915) появилась моя первая книга «Радуница». О ней много писали. Все в один голос говорили, что я – талант.

            Я знал это лучше других.

            За «Радуницей» я выпустил «Голубень», «Преображение», «Сельский часослов», «Ключи Марии», «Трерядницу», «Исповедь хулигана» и «Пугачев». Скоро выйдет в печати «Страна негодяев» и «Москва кабацкая».     

            В революцию был отмечен Троцким, как попутчик.

            Крайне индивидуален.

            Со всеми устоями на советской платформе.

           

            В 1916 году был призван на военную службу. При некотором покровительстве полковника Ломана, адъютанта императрицы, был предоставлен ко многим льготам. Жил в Царском, недалеко от Разумника-Иванова. По просьбе Ломана, однажды читал стихи императрице. Она, после прочтения моих стихов, сказала, что стихи мои красивы, но очень грустны.

            Я ответил ей, что такова вся Россия. Ссылался на бедность, климат и прочее.

            Революция застала меня на фронте в одном из дисциплинарных баталионов, куда угодил за то, что отказался написать стихи в честь царя. Отказывался, советуясь и ища поддержки в Иванове-Разумнике.

            В революцию покинул самовольно армию Керенского и проживал дезертиром, работая с эсерами не как партийный, а как поэт.

            При расколе партии пошел за левой группой и в октябре был в их  боевой дружине.

            Вместе с Советской властью покинул Петроград.

            В Москве в 1918г. встретился в Мариенгофом, Шершеневичем и Ивневым. Назревшая потребность в проведении в жизнь силы образа натолкнула нас на необходимость опубликования манифеста имажинистов. Мы были зачинателями новой полосы в эре искусства, и нам пришлось долго воевать. Во время нашей войны мы переименовывали улицы в свои имена и раскрасили Страстной монастырь в слова своих стихов.

            В 19-20-21гг. ездил по России: Мурман, Соловки, Архангельск, Туркестан, Киргизские степи, Кавказ, Персия, Украина и Крым.

            В 22 году вылетел на аэроплане в Кенигсберг. Объездил всю Европу и Северную Америку.

            Доволен больше всего тем, что вернулся в Советскую Россию.

            Что дальше – будет видно.