К.Д.Бальмонт (1867--1942)
"Родится русским слишком мало,
им нужно быть, им нужно стать"
И. Северянин
В этом году исполняется 60 лет со дня смерти К.Д. Бальмонта. Замечательный русский поэт с шотландской
фамилией был похоронен в Париже. Родился Бальмонт в 1867 году. Его творчество выражает эпоху, вернее, рубеж
двух эпох с ее зыбкостью, поисками нового, размытостью образов и смыслов, эстетизмом и напряженным драматизмом
исторических перемен.
В 1986 г. Бальмонт поступил в Московский университет, на юридический факультет, но, увы, проучился здесь
недолго - год, так как был привлечен к университетскому суду за организацию студенческих беспорядков и исключен.
Через год он снова был принят, но проучился лишь несколько месяцев. Так что своими обширными познаниями в области
истории, философии, литературы, филологии Бальмонт обязан только себе. Но позднее именно в Московском университете
нашел молодой поэт одного из своих покровителей - профессора МУ Н.И. Стороженко, исследователя европейской литературы.
Благодаря ему, бедный, голодавший Бальмонт получает работу: заказы на переводы Шелли, книг по истории скандинавской
и итальянской литературы. Другим покровителем был В.Г. Короленко. Здесь же, во дворе университета, во время московского
восстания 1905 г., Бальмонт пытался произнести речь перед студентами, но ему помешала полиция.
К.Д. Бальмонт был одним из самых знаменитых поэтов России начала века. Он оставил огромное литературное наследие.
Первый поэт среди модернистов, он стоит у истоков русского символизма. Бальмонта считали виртуозом стиха, магом,
владевшим тайнами речи. Он показал неисчерпаемые возможности русского языка, его музыкальность. Мелодичность
стиха сочетается с цветовыми эпитетами, расцвечивающие слово всеми возможными оттенками.
Я - изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты-предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.
Я - внезапный излом,
Я - играющий гром,
Я - прозрачный ручей,
Я - для всех и ничей.
Переплеск многопенный, разорванно-слитный,
Самоцветные камни земли самобытной,
Переклички лесные зеленого мая -
Все пойму, все возьму, у других отнимая.
Вечно юный, как сон,
Сильный тем, что влюблен
И в себя и в других,
Я - изысканный стих.
Символическая поэзия для Бальмонта - это поиск "новых сочетаний мыслей, красок и звуков… она говорит особым
языком, который богат интонациями и возбуждает в душе сложное настроение". Эти тезисы реализованы в трех наиболее
популярных книгах Бальмонта: "Горящие здания", "Будем как солнце", "Только любовь". Слова в их единстве создают некий
отвлеченный образ-символ. Бальмонт демонстрирует радость бытия, свободы, весны и любви. Красота, служащая далекой
от реальности мечте - цель и смысл жизни и поэзии. Романтик, Бальмонт сосредоточен на собственной душе, он эгоцентричен,
утверждая неповторимость, избранность и посвященность своего "я". Он декларировал стихийность творчества. Мера
поэта - безмерность. Его мысль - безумие.
Не для меня законы, раз я гений.
Тебя я видел, так на что мне ты?
Для творчества не нужно впечатлений
Я знаю только прихоти мечты,
Я все предам для счастья созиданья
Роскошных измышлений красоты.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.
Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.
Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце,
А если день погас,
Я буду петь…Я буду петь о солнце
В предсмертный час!
Но Бальмонт не только воспевал весну и любовь. Его революционные настроения не могли не найти отражения
в творчестве, он - автор гражданских стихов, политической сатиры и эпиграммы. В 1901 г. Бальмонт стал героем
всего Петербурга, публично прочитав антиправительственное стихотворение "Маленький султан":
То было в Турции, где совесть - вещь пустая.
Там царствует кулак, нагайка, ятаган,
Два-три нуля, четыре негодяя
И глупый маленький султан.
Слушателям ясно было, что речь идет о России и Николае II. Это событие имело огромный политический резонанс.
Стихотворение распространялось в списках, В.И. Ленин хотел напечатать его в "Искре". Бальмонт же был, подвергнут
обыску и ссылке.
В 1905 г. Бальмонт так страстно увлекся революцией, что заводит себе револьвер, на улицах строит баррикады,
произносит речи и - пишет революционно- обличительные стихи, сотрудничает в большевистской газете "Новая жизнь" и
в "вольной" сатирической прессе. Вот какое пророчество (сбывшееся!) дает он Николаю:
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, - час расплаты ждет.
Кто начал царствовать - Ходынкой,
Тот кончит - встав на эшафот.
Опасаясь репрессий, Бальмонт уезжает в Париж и возвращается лишь в 1913 г., после амнистии, связанной с
300-летием дома Романовых.
Бальмонт в восторге от Февральской революции, сотрудничает в "Обществе пролетарских искусств", декларирует
свою причастность к "могучему потоку" общего дела. Но Октябрьская революция разочаровала его насилием. То, что в
мечтах было связано с красотой, в реальности оказалось грубым и страшным. Бальмонт примыкает к кадетам,
приветствует деятельность генерала Корнилова. На вопрос ВЧК "В какой партии Вы состоите?" он отвечает: "Я - поэт". В 1920 г.
Бальмонт покидает Россию.
Эмигрировав, Бальмонт постоянно тоскует по России, стихи последнего периода его жизни - одинокого, измученного
жизнью поэта, слово его становится проще, понятнее. В 1922 г. Бальмонт пишет:
И все пройдя пути морские,
И все земные царства дней,
Я слова не найду нежней,
Чем имя звучное: Россия.
Думая о России, поэт вспоминает родную природу, детали пейзажа составляющие образ родины.
Есть слово - и оно едино.
Россия. Этот звук - свирель.
В нем воркованье голубино.
Я чую поле, в сердце - хмель,
Позвавший птиц к весне апрель.
На иве распустились почки,
Береза слабые листочки
Раскрыла - больше снег - не враг.
Трава взошла на каждой кочке,
Заизумрудился овраг…
Люблю разбег родных полей,
Вхожу в прогалину лесную-
Нет в мире ничего милей…
Весенним дождиком омочен,
Весенним солнцем разогрет,
Мой край, в покров весны одет
Нерукотворно беспорочен.
Другого в мире счастья нет.
Бальмонт признается в любви Москве:
Я ею жил. И ей живу.
Люблю, как лучший звук, Москву!
Его нежные, певучие, грустные стихи о родине могли бы составить
целую книгу.
Так и умер он, тоскуя. На то он и эмигрант.
Ел. Показеева
Мещане
Мне больно. Это ли есть мир?
И эти люди - вправду люди?
Не к мелким дьяволам на пир
Попал я - в шарлатанском чуде?
Рабы друг друга предают,
Чтоб побрататься в яме тесной.
Нет, этим - вправду нужен кнут,
Не их - телесный, мой - словесный.
Я думал видеть лес дубов -
Иудин вижу я осинник,
Не стан бойцов - кагал бесов,
На коем сыщик - именинник!
Сквозь строй
Вы меня прогоняли сквозь строй,
Вы кричали: "Удвой и утрой,
В десять раз, во сто раз горячей,
Пусть узнает удар палачей".
Вы меня прогоняли сквозь строй,
Вы стояли зловещей горой,
И, горячею кровью облит,
Я еще и еще был избит.
Но, идя как игрушка, меж вас,
Я горел, я сгорал и не гас.
И сознаньем был каждый смущен,
Что я кровью своей освящен.
И сильней, все сильней каждый раз
Вы пугались блистающих глаз.
И вы дрогнули все предо мной,
Увидав, что меж вас - я иной.
Чайка
Чайка, серая чайка с печальными криками носится
Над холодной пучиной морской.
И откуда примчалась? Зачем? Почему ее жалобы
Так полны безграничной тоской?
Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось.
Закурчавилась пена седая на гребне волны.
Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная,
Бесприютная чайка из дальней страны.
Осень
Поспевает брусника,
Стали дни холоднее.
И от птичьего крика
В сердце только грустнее.
Стаи птиц улетают,
Прочь, за синее море,
Все деревья блистают
В разноцветном уборе.
Солнце реже смеется,.
Нет в цветах благовонья.
Скоро осень проснется
И заплачет спросонья.
* * *
Можно жить с закрытыми глазами,
Не желая в мире ничего.
И навек простится с небесами,
И понять, что все кругом мертво.
Можно жить, безмолвно холодея,
Не считая гаснущих минут,
Как живет осенний лес, редея,
Как мечты поблекшие живут.
Можно все заветное покинуть,
Можно все живое разлюбить
Но нельзя к минувшему остынуть,
Но нельзя о прошлом позабыть!
Глушь
Луг - болото - поле - поле
Над речонкой ивы.
Сладко дышится на воле!
Все цветы красивы!
Все здесь нежит глаз и ухо
Ласкою веселой.
Прожужжала где-то муха,
Шмель гудит тяжелый.
Всюду - божие коровки,
Розовые кашки,
Желто-белые головки
Полевой ромашки.
Нежно-тонки очертанья
Задремавшей дали…
Полно, разве есть страданья?
Разве есть печали?
Лестница любви
Только бы встречаться.
Только бы глядеть.
Молча сердцем петь.
Вздрогнуть и признаться.
Вдруг поцеловаться.
Ближе быть, обняться.
Сном одним гореть.
Двум в одно смешаться.
Без конца сливаться.
И не расставаться.
Вместе умереть.
Капризница
Пела, пела пеночка,
Звенела конопляночка.
Маленькая девочка
Скучала о зиме.
Не ведала капризница,
Что зима уж близится,
Хлопьями сбирается
В недалекой тьме.
Вот и пламя вечера
В пепле дней развеялось,
Затопили печи мы,
Холодно в дому.
И мечтала девочка,
Как певала пеночка,
И тихонько плакала,
Не зная почему.
* * *
Мы брошены в сказочный мир
Какой-то могучей рукой.
На тризну? На битву? На пир?
Не знаю Я - вечно - другой.
Я каждой минутой - сожжен.
Я в каждой измене - живу.
Не праздно я здесь воплощен.
И ярко я сплю - наяву.
И знаю и помню с тоской,
Что вниз я сейчас упаду.
Но брошенный меткой рукой,
Я цель - без ошибки найду.
|
Виртуальный тур и фильмы о факультете
Вестник МГУ. Серия 3.
связаться с нами