И сопоставить и сравнить век нынешний и век минувший
(к 250-летию МГУ. Наша история)
Почетный профессор МГУ Ю.А. ЖДАНОВ
Из статьи "БЕЗ ТЕОРИИ НАМ СМЕРТЬ!"
"…Но развитие науки немыслимо без сильной системы образования, подготовки кадров. В стране за советские годы выросла мощная система высшей школы. Если в сфере науки в 1913 г. в России числилось 13 тысяч работающих, то перед крахом советской системы их число достигло 3 миллионов. Перед войной, будучи студентом химфака МГУ, я впервые познакомился с А.Н. Несмеяновым, слушая его лекции по органической химии. Сразу же после окончания войны осенью 1945 года я был зачислен Александром Николаевичем ассистентом на его кафедру вместе с моим другом, будущим академиком О.А. Реутовым. Так мы вошли в формировавшуюся школу Несмеянова. Осенью 1947 г. Сталин находился на отдыхе в Сочи. В это время (наша семья тоже отдыхала в Сочи) я был дважды приглашен Сталиным для беседы 18 октября и 10 ноября.
В ходе последней беседы Сталин коснулся судьбы отечественных университетов. Вот основное содержание его слов. "Наши университеты после революции прошли три периода. В первый период они играли ту же роль, что и в царское время. Они были основной кузницей кадров. Наряду с ними лишь в очень слабой мере развивались рабфаки. Затем, с развитием хозяйства и торговли, потребовалось большое количество практиков, дельцов. Университетам был нанесен удар. Возникло много техникумов и отраслевых институтов. Хозяйственники обеспечивали себя кадрами, но они не были заинтересованы в подготовке теоретиков. Институты съели университеты. Сейчас у нас слишком много университетов. Следует не насаждать новые, а улучшать существующие. Нельзя ставить вопрос так: университеты готовят либо преподавателей, либо научных работников. Нельзя преподавать, не ведя и не зная научной работы. Человек, знающий хорошо теорию, будет лучше разбираться в практических вопросах, чем узкий практик. Человек, получивший университетское образование, обладающий широким кругозором, будет полезнее для практики, чем, например, химик, ничего не знающий, кроме своей химии. В университеты следует набирать не одну лишь зеленую молодежь со школьной скамьи, но и практиков, прошедших определенный производственный опыт. У них в голове уже имеются вопросы и проблемы, но нет теоретических знаний для их решения. На ближайший период следует большую часть выпускников оставлять при университетах. Насытить университеты преподавателями".
"О Московском университете. Не сильное там руководство. Быть может стоит разделить Московский университет на два университета: в одном сосредоточить естественные науки (физический, физико-технический, математический, химический, биологический и почвенно-географический факультеты), в другом - общественные (исторический, филологический, юридический, философский факультеты). Старое здание отремонтировать и отдать общественным наукам, а для естественных выстроить новое, где-нибудь на Воробьевых горах. Приспособить для этого одно из строящихся в Москве больших зданий. Сделать его не в 16, а в 10, 8 этажей, оборудовать по всем требованиям современной науки. Уровень науки у нас понизился. По сути дела у нас сейчас не делается серьезных открытий. Еще до войны что-то делалось, был стимул. А сейчас у нас нередко говорят: дайте образец из-за границы, мы разберем, а потом сами построим. Что, меньше пытливости у нас? Нет. Дело в организации. По нашим возможностям мы должны иметь И. Г. Фарбениндустри в кубе. А нет его. Химия сейчас - важнейшая наука, у нее громадное будущее. Не создать ли нам университет химии? Мало у нас в руководстве беспокойных… Есть такие люди: если им хорошо, то они думают, что и всем хорошо…".
Было высказано много других интересных наблюдений и идей о науке, ее состоянии и перспективах. Прошло немного времени, и уже в декабре 1947 года недавно выдвинутый секретарем ЦК А.А. Кузнецов пригласил меня на должность заведующего сектором естественных наук ЦК ВКП(б). В океане нахлынувших новых дел надо было в первую очередь подумать о Московском университете. Для этого следовало решить вопрос о его руководстве. Предварительный совет состоялся с замечательным человеком и ученым, тогдашним президентом Академии наук СССР академиком С.И. Вавиловым. Он поддержал мое предложение выдвинуть на пост ректора МГУ А.Н. Несмеянова. Когда это свершилось, я пригласил Александра Николаевича в ЦК и вместе мы подготовили проект письма на имя Сталина о строительстве нового комплекса зданий Московского государственного университета. Мы обсуждали структуру, численность коллектива МГУ, высотность зданий и в конечном итоге представили за двумя подписями записку в Политбюро. Наступила пауза. О судьбе записки мы не знали ничего, пока нас где-то через месяц не пригласили в Московский городской комитет и Моссовет. Нашу записку было поручено рассмотреть там. Встретили нас с Александром Николаевичем как-то странно: для московских руководителей мы были люди новые и не из их сферы. Нас рассматривали с настороженным любопытством, а потом спросили: - Вы понимаете, что вы написали? Вот вы тут пишете об университете в десять этажей. А известно ли вам, какое лифтовое хозяйство потребуется для переброски тысяч людей в течение перерыва между занятиями? Учебное заведение не может быть выше четырех этажей, чтобы масса людей обходилась без лифтов. Мы с Александром Николаевичем съежились. А дальше последовало приглашение: - Поедем выбирать участок для нового университета. Вышли мы из здания, расселись по машинам и поехали. Ехать пришлось долго. Промелькнула Калужская застава, кончились московские пригороды, замелькали рощи и деревни. Наконец, доехали: поселок Внуково. Здесь в те времена не было аэропорта, вокруг расстилались широкие поля. Нас пригласили выйти и сказали: - Вот здесь и построим университетский городок. Мы про себя подумали: "четырехэтажный".
Прошли недели, и вдруг нас с Александром Николаевичем вызывают прямо на заседание Политбюро. Заседание вел Сталин. На нем присутствовали члены Политбюро, руководители Москвы и мы с Несмеяновым в весьма напряженном состоянии. Сталин начал прямо: - Здесь были представлены предложения о строительстве нового комплекса зданий для Московского государственного университета. Что запроектировано у нас на Воробьевых горах? Ответ: - Комплекс высотных жилых зданий. Сталин: - Возведем этот комплекс для Московского университета, и не в 10-12, а в 20 этажей. Строить поручим Комаровскому. Для ускорения темпов строительства его надо будет вести параллельно с проектированием. Обращаясь к Микояну: - Следует предусмотреть Внешторгу валютные ассигнования на необходимое оснащение и оборудование лабораторий; университет должен быть обеспечен новейшими приборами и реактивами. Необходимо создать жилищно-бытовые условия, построив общежития для преподавателей и студентов. Сколько будет жить студентов? Шесть тысяч? Значит, в общежитии должно быть шесть тысяч комнат. Особо следует позаботиться о семейных студентах. Все это было принято, лишь в одном месте возразил Молотов: студентам будет скучно в одиночестве, надо разместить хотя бы по двое.
На Ленинских горах буквально заработал вулкан; строительство шло невиданными темпами. После ухода в 1951 г. А.Н. Несмеянова в Академию наук в связи с кончиной С.И. Вавилова строительством занялся Иван Георгиевич Петровский. Следует подчеркнуть, что решение о строительстве МГУ было дополнено широкими мерами по укреплению материальной базы всех университетов, в первую очередь в городах, пострадавших от войны. Университетам были переданы крупные здания в Минске, Харькове, Воронеже. Активно начали создаваться и развиваться университеты ряда союзных республик. Помню, один из чиновников предложил в 1949 году отметить юбилейные дни Сталина присвоением его имени комплексу МГУ на Ленинских горах. Ответ был однозначен: - Главный университет страны может носить лишь одно имя - Ломоносова".
ДУЭЛЬ, №11, 2004
|
Виртуальный тур и фильмы о факультете
Вестник МГУ. Серия 3.
связаться с нами