К трехсотлетию со дня рождения Л. Эйлера
О Леонарде Эйлере как ученом можно говорить бесконечно.
Его перу принадлежат 866 книг и статей, что составляет приблизительно треть всех публикаций по математике, теоретической физике, астрономии, прикладной и общей механике, изданных за последние три четверти XVIII века. О его работах и их значимости для человеческой цивилизации сегодня (15 апреля) будут сказаны весомые и теплые, если не трепетные, слова и в Швейцарии, где он родился, и в Ленинграде (15 мая), где будет проходить международная конференция, посвященная его юбилею.
Эйлер сегодня – это Вузовский курс математики, в строительстве – это расчет балок, колонн (продольный изгиб) и оболочек, в машиностроении – это эвольвентный профиль зуба шестерен, мириадами вращающимися во всевозможных механизмах, для домохозяек – это профиль шланга пылесоса (эластика Эйлера), и, только лишь для заключения фразы, тригонометрические ряды – это вся современная электро- и радио техника.
Леонард Эйлер родился 15 апреля (н.с.) 1707 года недалеко от г. Базеля. Но если появлением на свет он обязан Швейцарии, то именно России мир обязан порождением Великого математика. Впоследствии он сам писал (цитирую по смыслу), что именно в России он стал ученым, в противном случае ему пришлось бы остаться прозябающим письмоводителем. В стремлении сделать научную карьеру, двадцатилетним молодым человеком в мае 1727 г. он прибыл в только что созданную Санкт-Петербургскую АН и занял место адъюнкта по физиологии. В 26 лет он уже профессор Академии по классу математики. Обладая громадным талантом, Эйлер вместе с тем обладал необыкновенным трудолюбием; соединением этих двух качеств и объясняется многочисленность и полезность его трудов. В 1735 г. потребовалось в академии выполнить одну весьма сложную работу. По мнению академиков, на это нужно было употребить несколько месяцев труда. Эйлер взялся выполнить это в три дня и исполнил работу, но вследствие этого заболел нервной горячкой с воспалением правого глаза, которого он и лишился.
В жестокие времена с неправедными правителями ученые всегда покидали Россию. В 1741 г. в регентство Бирона Эйлер переезжает в Пруссию, в Берлин. Здесь, через некоторое время он становится директором класса математики и астрономии Берлинской Прусской Королевской АН. С СПБ-ой АН он продолжает поддерживать самые тесные связи, принимая из России многочисленных стажеров – адъюнктов и порой почти полностью занимая издания академии своими трудами. Он подыскивает ученых для СПБ-ой АН и убеждает их ехать в Россию. После открытия Московского Университета он ищет профессоров для и преподавания в нем.
По вероисповеданию Эйлер был протестантом, в самом жестком кальвинистском понимании. У него было восемь человек детей, одна из девочек скончалась в младенческом возрасте. Для подержания семьи он завел постоялый двор для приезжающих ученых и держал коров.
Сам он становится центром научной жизни Европы. Каждый день отвечает на десяток писем ученых из разных стран, фактически по всему фронту естественных наук. Чаще всего ему отводится роль третейского судьи в многочисленных научных спорах. И можно лишь поражаться, как он хранил в памяти бесчисленные оттенки мнений по всем этим вопросам. Учтенное эпистолярное наследие Эйлера составляет около 3000 писем.
Из ученых, столующихся в его доме, складывается своеобразное «Застольное научное общество», в котором живо и бескомпромиссно, хотя и с оглядкой на Мэтра, обсуждаются все научные, должностные, личностные и денежные проблемы. И Мэтр зачастую клеймит Питерскую бюрократию, задерживающую пересылку пенсии и платы за стажеров и студентов.
В 1756 г. для Пруссии началась Семилетняя война, в которую втянулась и Россия. Берлинская АН переживала тяжелые времена, задерживалось жалование, но из России Эйлеру все также переводились деньги и даже пересылались продукты питания (продовольствие). Он по-прежнему вел переписку с высшими лицами Империи. Вместе с тем, ему пришлось заниматься дешифровкой перехваченных русских армейских донесений и офицерских писем. Интереснейшая неподнятая и нераскрытая тема «Эйлер и криптография».
Когда русская армия подошла к Берлину, казачки излишне вольно обошлись с небольшим поместьем Эйлера. По его жалобе правительство Империи полностью компенсировало разор. Екатерина II прекрасно понимала значимость Гения и для украшения короны и для мощи государства. И вскоре после ее восшествия на престол начались переговоры о возвращении Эйлера в Россию. Императрица публично известила о согласии на любые условия, которые еще даже и не выдвигал Эйлер. В 1766 г. Эйлер покидает Берлин. Российским губернаторам отдан приказ: встречать его с воинским почетом и предоставлять на выбор как минимум пару домов для отдыха и постоя. По приезде в Петербург, Императрица сразу же приглашает его к себе и обсуждает с ним реорганизацию Академии Наук, обещая той личное покровительство.
Он поселился в доме, купленном для него императрицей. Однако несчастья продолжали преследовать его. Вследствие тяжелой болезни из-за образования катаракты он потерял зрение левого глаза. В 1773 г. при пожаре сгорел его дом, и погибло почти все имущество его семейства. Сам он был спасен случайным прохожим. Неутомимость и настойчивость в научных исследованиях Эйлера были таковы, что и после этого несчастья он продолжал диктовать свои труды. Вскоре после пожара ему произвели операцию снятия катаракты, но Эйлер не выдержал надлежащего времени без чтения и ослеп окончательно. С 1769 по 1783 гг. Эйлер написал около 380 статей и книг. Эйлер скончался 18 сентября 1783 г., завершая работу в буквальном смысле устремленную ввысь – расчет воздушного шара для наследника престола Павла Петровича. Был он отпет в реформатской кирхе и похоронен на Смоленском кладбище.
Сейчас его тело покоится в некрополе XVIII века в Александро-Невской лавре. Погребение венчает скромная стела с барельефом. Но, как известно, достойных того ученых человечество удостаивает памятников вечных и нематериальных, называя их именами физические величины, острова и планеты. Миллиарды людей ежедневно поминают Вольту, Ампера и Ома, не имея понятие ни об этих итальянце с французом, ни о немецком бароне.
Эйлер увековечен в названиях своих бесчисленных теорем, формул, углов, сечений и чисел, среди которых «е» воспето в поэмах и песнопениях.
В. Новик
|
Виртуальный тур и фильмы о факультете
Вестник МГУ. Серия 3.
связаться с нами