Первый студенческий строительный отряд

Физического факультета МГУ

Воспоминания о поездке в первый студенческий строительный отряд, совхоз Ждановский, Северо-Казахстанская область (июль-сентябрь 1959г.)

К 50-летию ССО

Весь второй семестр (весна 1959 г.) нашего первого курса на физфака шла бурная подготовка по формированию первого студенческого строительного отряда. Для части студентов были даже организованы краткосрочные курсы механизаторов и плотников. Из Москвы мы выехали 20 июля в обычных пассажирских вагонах. Несколько дней в набитом однокурсниками вагоне пролетели как приятное мгновение. В довершении всего, мы прокатились в маленьких товарных вагонах узкоколейки Булаево-Ждановский по бесконечной предзакатной степи. Первая пара дней в совхозе Ждановский запомнилась суетой и отсутствием всякого быта. Первым делом, начали копать какие-то ямы и ставить большую брезентовую палатку. Мы ночевали в вагончиках, постелив под себя неизменные по тем временам ватники. Ещё в вагоне узкоколейки, Валера Канер начал сочинять знаменитую потом песню ”Целина родная”, слова которой “спать пойдешь голодным, повара облая” и “вместо ресторана - уголок сарая” очень точно описывают наше тогдашнее житье.

На второй или третий день, когда мы копали огромную яму под туалет, кто-то из нашего начальства закричал: “Кто хочет съездить на пару дней, на заготовку леса?”. Мы были ближе всех и, устав от копания, тут же предложили свои услуги. Добавилось ещё несколько человек, мы залезли в кузов грузовика и поехали, как оказалось, на полных два месяца. Всего нас набралось десять человек: Гена Иванов (наш формальный бригадир, известный в дальнейшем поэт физфака МГУ), Игорь Алексеев (основательный, спокойный человек), Юра Богданов (умудренный опытом 22-летний бывший моряк), Володя Симкин (необыкновенно шустрый парень, футболист и шахматист), Володя Кудрявцев (высокий и красивый любимец девушек), Борис Павлов (худой, молчаливый парень, любитель джазовой музыки), и четверо ребят из 110 группы: Чечин Валера, Валера Титов, Олег Хайкин и Володя Черников. Кроме людей в кузове оказался большой кусок брезента, ящик с крупами, из которого торчала какая-то кухонная утварь, а также несколько ржавых пил и топоров.

Лес, который мы валили

На целых два месяца мы оказались маленькой компанией в лесу. Мы были предоставлены самим себе, образовав небольшой студенческий строительный отряд. Никто нами не командовал, мы сами решали все производственные и бытовые проблемы. Говоря казенным языком, этот мини строй-отряд был для нас “школой жизни”. Школа началась с того, что мы выгрузились в темноте на опушке березовой рощи, где-то на границе с Тюменской областью. После многих часов тряски по российским дорогам в кузове грузовика, мы рухнули на землю, укрылись брезентом и отдались во власть комаров. Пробуждение наше было богато сюрпризами. Планировалось, что мы будем заготавливать строительный лес и грузить его в совхозные машины. Мы столкнулись с кучей проблем: где брать воду, чем наточить пилы и топоры, чем питаться, как спастись от комаров, и, вообще, что такое “заготовка леса”? Естественно, никто из нас никогда не валил лес. Приходилось учиться самим. Мы долго что-то обсуждали и махали руками, прежде чем нам удалось спилить первую небольшую березу.

 

Вот как мы пилили. Авторы заметки за работой.

 

В дальнейшем наш рабочий день выглядел примерно так. Часов в восемь утра, ещё при росе, мы выползали из палатки со своими мисками, которые хранили при себе. Совхозная повариха Тоня и дежурный вставали пораньше, так что каша и чай уже были готовы. Рассевшись кружком на траве, мы завтракали и неохотно брели на вырубку. Кругом - типичный ландшафт северного Казахстана: небольшие березовые рощицы в ровной, как стол степи, местами уже распаханной. Двуручными пилами мы валили березы, распиливали их на четырех- и шести-метровые куски, и вытаскивали готовые бревна на край делянки. Ветки и мелкие деревца полагалось собирать в отдельные кучи и сжигать. Это называлось “сплошной рубкой”, за которой следил местный лесник. По заказу наших отрядных строителей, самые ровные стволы мы отбирали на стропила для строительства птичника. Более короткие бревна считались дровами. Почти каждый день приезжали совхозные машины, и начиналось самое интересное, похожее на коллективное упражнение со штангой. Мы вставали вдоль бревна по ранжиру: у комля располагался Валера Титов, самый сильный из нас, а у верхушки притулялся Валера Чечин, как самый худосочный. Облепив вдесятером бревно, мы сперва поднимали его на уровень груди, а затем закидывали в кузов машины на вытянутых руках под душераздирающую команду «бросай». Все бы ничего, но потом приходилось бросать бревна через закрытый боковой борт машины, поскольку шофера ставили стяжку бортов. Иногда бревно не долетало и падало назад. Вообще, технику безопасности мы проходили не по инструкции, а зализывая многочисленные ссадины и ушибы. Самым опасным было подскакивание кривого комля при падении дерева - нужно было быстро схватить пилу и драпать. Кроме того, верхушки падающих деревьев не раз хлестали зазевавшихся работяг, метавшихся среди пеньков и куч сучьев.

 

Вот как мы грузили

 

Было у нас маленькое развлечение: прокатиться на верхушке груженной бревнами машины, тяжело переваливающейся по кочкам. После обеда мы позволяли себе вздремнуть где-нибудь в тени, хотя вылезать на жару после этого было страшно тяжело. Наш рабочий день никто не регламентировал, но реально он продолжался 10-12 часов, и уставали мы очень сильно. За все два месяца, мы устроили себе только два-три выходных дня. Вечером, съев ведро каши, мы рассаживались у костра и вели бесконечные разговоры, попивая чай и латая одежку. Гена читал нам свои первые стихи, Юра Богданов рассказывал про морскую службу и ужасы возможной термоядерной войны, Игорь Алексеев выяснял глобальные проблемы бытия. Борис Павлов просвещал нас по части джаза, воспроизводя мелодии приятным, бархатным голосом, Володя Кудрявцев возился с фотоаппаратом, Олег любил рассказывать о трудном детстве и отрочестве в Горьком. Володя Симкин высмеивал всё и всея, сыпал шутками и называл всех подряд “козьей мордой”, Валера Титов запомнился своим необычным юмором и силой. Валера Чечин первое время был несколько отрешенным, но быстро освоился и получил необидную кличку “фанатик”. Отношения наши при решении некоторых вопросов бывали иногда несколько напряженными. Спокойный Володя Черников был у нас как «судья», улаживая многочисленные мелкие ссоры. Постепенно бригада наша приобрела некую естественную структуру. Назначенный старшим Гена Иванов, человек мягкий и деликатный, плохо подходил на роль лидера нашей ватаги. Впрочем, никакого единоначалия у нас и не было, все происходило как-то естественно, хотя и после шумных дебатов. Поскольку двуручные пилы были нашим основным инструментом, мы постепенно разбились на пары. Игорь Алексеев работал со своим “злейшим” приятелем, Володей Симкиным, с которым ссорился и мирился несколько раз в день. Двое самых длинноногих, Боря Павлов и Володя Кудрявцев, часто переключались на уборку сучьев. Самые тяжелые бревна ворочали Олег и Валера Титов. Валера Чечин и Володя Черников очень скоро стали основной парой вальщиков деревьев. Будучи одного калибра по комплекции, они как-то быстро приноровились к неудобной позиции на коленках с пилой в руках, среди травы и кустов. Юра Богданов держался вместе с Геной и иногда оставался в одиночестве, когда Гена уезжал в совхоз за деньгами и пропитанием

К середине нашего пребывания в лесу, мы полностью освоились и без усилий грузили по пять-семь машин в день. Жара и комары пропали. Топоры и пилы приобрели рабочий вид; мы загорели, окрепли и обросли. Новым интересным занятием стало сжигание подсохших куч веток, хотя некоторые из нас потеряли при этом свои ватники.

Тем временем наступил сентябрь, и мы переехали на третью по счету делянку. Здесь мы столкнулись с новой напастью - осиными гнездами и шершнями, от которых разбегались с криком “Ас-с-са!”. Пытаясь бороться с осами, мы на опыте поняли, что такое подземный лесной пожар. К этому времени повариху Тоню заменили на нашу сокурсницу Нелю Коноплеву. Дороги развезло, и машины стали ходить нерегулярно. Когда по ночам стало совсем холодно, Неля стала ночевать в деревне в двух километрах от нас, в мазанке местного лесника-казаха. Валера Чечин с Олегом Хайкиным по очереди ночевали в том же домике, а утром таскали приготовленный завтрак (и клопов) в лагерь. Это было хлопотно и неудобно, возникали всякие размолвки.

Уже почти два месяца мы жили вдесятером, практически ни с кем больше не общаясь. За все время только дважды нас посетили: Саша Сидякин и Борис Потемкин приезжали дать указания насчет стропил. О групповой психологии мы не слышали, но её негативные особенности стали проявляться все сильнее. Все устали, особенно от ожидания, что нас вот-вот отправят в совхоз. Спать было холодно, даже под двумя одеялами; утром на палатке появлялся иней. В конце концов, Неля, Олег, Юра, Володя Симкин и Валера Титов уехали. Последнюю неделю мы провели вшестером; с надрывом грузили редкие совхозные машины, сами готовили на костре, и подолгу сидели у костра каждый вечер - дни стали короче.

В Ждановский совхоз мы вернулись 24 сентября. Обстановка в отряде была чемоданная, часть отряда уже уехала, готовился очередной отъезд. Все работали до упора, о каком-либо общем режиме дня не было и речи. Утром разыскивали какую-нибудь миску, унесенную ветром с открытых столов, и наскребали себе рисовой каши из солдатской кухни. Валера Канер ходил в кожанке, с неизменной сигаретой в зубах, как и положено настоящему комиссару. Кругом были видны следы его творческой деятельности, песни “Целина родная” и “Силосники” стали популярными в отряде. В итоге, мы приехали в Москву 30 сентября, а последняя группа - 9 октября. Так закончилась наша поездка в первый студенческий отряд. В короткой заметке невозможно передать той атмосферы свободы, дружбы, возмужания, и прочая, и прочая, которую мы ощущал тогда, и помним, очень смутно, до сих пор.

 

Последние дни. Слева направо: Игорь Алексеев, ДФМН, Вед научный сотр., Зав Лаб НИИЯФ МГУ; Валера Чечин; Борис Павлов

 

Несколько слов о том, как сложилась дальнейшая судьба членов нашей бригады. Геннадий Иванов ещё много раз ездил в строй-отряды, стал известным среди физиков поэтом, опубликовал книжку прекрасных стихов. Умер Геннадий Иванов в начале 2001 года, вскоре после юбилейного поэтического вечера в театре “Современник”. Игорь Алексеев стал ведущим научным сотрудником, зав. Лабораторией НИИЯФ МГУ, Владимир Черников - доцентом физического факультета МГУ, Валерий Чечин работает главным научным сотрудником, а Олег Хайкин (Белов) был начальником отдела в Сбербанке России (несколько лет назад он скоропостижно скончался). Владимир Симкин, сохранив до сих пор своё правдолюбие, борется за справедливость как сотрудник Государственной Думы. Валерий Титов начал делать хорошую карьеру после окончания МГУ, добрался до умеренных должностей в Госкомитете по Науке и Технике, но в конце семидесятых годов неожиданно и окончательно исчез. Борис Павлов, не выдержав личных и общественных неурядиц, ушел из жизни до окончания физического факультета. Судьбы Юрия Богданова и Владимира Кудрявцева нам неизвестны.

В.А.Чечин, боец первого ССО, выпускник физфака 1964 года, гнс Физического института им Лебедева РАН Москва,

Рукопись подготовил В.А.Черников, боец первого ССО, выпускник физфака 1964 года, доцент Физического факультета