за честь отечественной науки или Отморозок в поисках ледяной свежести

 

К 300-летию рождения М.В. Ломоносова

 

 

"Гордиться славою своих предков не токмо можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие".

А.С. Пушкин

 

Знаменитый персонаж Михаила Булгакова говорил, что достаточно прочитать пять страниц из любого романа Достоевского, чтобы понять: это писатель. Действительно, настоящего писателя узнаёшь сразу, по первым строкам. Если положить, что все люди делятся на писателей и неписателей, то из утверждения Коровьева вытекает обратное: если, прочтя пять страниц, вы не поняли, что имеете дело с писателем, то, значит, вы столкнулись с чем угодно, но не с литературой. Лично мне такая логика представляется спорной в принципе, но справедливой во многих частных случаях.

Недавно в свет вышла книга модного современного автора Александра Никонова "История отмороженных в контексте глобального потепления". М.: Изд-во НЦ ЭНАС, 2007. Буду честен, я не смог полностью прочесть книгу, но все, же осмелюсь немного порассуждать.

Во-первых, из самого названия книги, которое перекликается с навязшим в ушах рекламным слоганом "отморозки в поисках ледяной свежести", и её оформления уже можно сделать осторожный предварительный вывод: это явно не научное исследование в его классическом понимании (в лучшем случае, что-то научно-популярное), с одной стороны, и это ни в коем случае не художественная литература, даже в её беллетристическом виде, с другой. При чтении же убеждаешься в этом всё больше и больше. Постоянно убеждаешься. Язык автора, это не язык научно-популярного журнала или хорошей книги для чтения в дороге, это язык жёлтой газеты. Не буду голословен.

"Многие читали книгу, а ещё больше людей видели фильм (их целых два) или мюзикл по роману Каверина "Два капитана". Очень популярное произведение! Поэтика севера. Покорители Арктики… <…> А если задуматься – чего это вдруг Советская власть так резко взялась покорять севера́? Ну, ясное дело, всякие ископаемые там, Северный морской путь…"

"Ладно, хватит самобичеваний. Поехали лучше в Китай! В Китае хорошо. Там люди ведут наблюдения за погодой уже тысячи лет".

И так далее. Этот тон и стиль были бы хоть как-то извинимы при наличии серьёзных данных и, сделанных на их основе, выводов. Ни первого, ни второго мне не посчастливилось увидеть, зато я столкнулся с безнравственным снобизмом и крайне низким уровнем культуры. Описывая, безусловно, варварский факт сожжения Александрийской библиотеки халифом Омаром, А. Никонов в эдакой игривой манере, не гнушаясь сленгом обитателей "мест не столь отдалённых", высказывает, по его мнению, гуманную альтернативу уничтожению древних рукописей: "…Эх, лучше бы он велел замочить полгорода, чем сжигать Александрийскую библиотеку!.." Возможно, автор увлёкся и вошёл в образ, ибо этот призыв помещён в части с названием "Климатическая криминалистика" (глава вторая "Когда деревья были маленькими"), но Станиславский такое вживание в образ вряд ли одобрил бы.

Но особенно автор преуспел в "разоблачении" Ломоносова вообще и его проекта открытия Северного морского пути в частности. Эти изыски автора особенно актуальны в канун трехсотлетия со дня рождения М.В. Ломоносова. "…Михайло Ломоносов фактически учёным не был, поскольку ничего в науке не сделал. Зато Михайло был толковым администратором от науки и умел добывать деньги. Причём не всегда эти деньги шли на пользу государству российскому. <…> Помимо денег любил Михайло фантастические проекты". Это уже прямое обвинение в воровстве. Автора нисколько не смущает тот общеизвестный факт, что Ломоносов до конца дней жил в бедности и капиталов никому не оставил. Впрочем, для профессионального обличителя это не аргумент, он сразу скажет, что "Михайло" либо клад зарыл, либо миллионы в кабаках прокутил.

А уж голословное утверждение, что Ломоносов ничего не сделал в науке, не выдерживает вообще никакой критики. Если даже не учитывать достижения Михаила Васильевича в других областях, а взять только геофизику севера, то оказывается, что им сделано весьма немало открытий и выдвинуто множество гипотез и теорий, которые подтвердились впоследствии, – некоторые только в двадцатом веке. Ломоносов объясняет происхождение северного сияния, характер образования и дрейфа льдов в Ледовитом океане и пр. (Подробнее об этом можно прочитать в книгах В. Анциферова и В. Визе с одинаковым названием "Ломоносов и Северный морской путь".) Безусловно, эти открытия не столь яркие и не имеют таких важных последствий как, например, закон всемирного тяготения Ньютона или теория относительности Эйнштейна, но говорить, что их автор не учёный совесть не позволила бы даже Александру Никонову (имей он совесть!). Скорее всего, он просто не удосужился хоть немного изучить затрагиваемый вопрос, а стремился написать как можно больше сенсационного, то есть налицо недобросовестность.

Под "фантастическими проектами" Никонов подразумевает экспедиции, пытавшиеся открыть Северный морской путь, которые были снаряжены по предложению и в соответствии с инструкциями Ломоносова. Конечно, сегодня совершенно очевидно, что в восемнадцатом веке проект реализован быть не мог по техническим причинам, но тогда знать этого никто не мог, и странно осуждать людей за неудачную попытку сделать важнейшее военное и экономическое открытие. И нельзя говорить, что экспедиции закончились "триумфальным провалом", ибо во время них был сделан целый ряд интересных научных наблюдений. Впрочем, Александру Никонову это совершенно неинтересно. Зато ему интересно выставить Ломоносова подлецом, который сваливает вину на других: "И кому, вы думаете, влетело за провал экспедиции? Чичагову (капитан экспедиции – Ю. Б.), конечно! Ему устроили форменный разнос в адмиралтейской коллегии". Но ведь Ломоносову и не могло "влететь за провал", ибо, когда Чичагов вернулся, Ломоносов уже умер.

А за провалы платят всегда – так и только так может быть устроена жизнь. Чичагову просто не повезло. Впрочем, разнос разносом, а Екатерина II наградила всех участников плавания, так что Никонов и тут краски сгустил.

В силу всего вышесказанного вызывает множество сомнений ещё одна история, которую автор рассказывает между делом. Якобы ещё в 1609 (!) году существовала карта российской Арктики, на которой "значились Новая Земля с проливом, устье Енисея, несколько островов в Карском море, западная часть Таймыра и северная оконечность Ямала". Каким же, простите, образом была составлена карта? Предположение о возможности длительного плавания по Ледовитому океану с целью составления карты во времена смуты или ранее представляется настолько бредовым, что даже от "жёлтого" автора не ожидается. Но бумага и правда всё терпит. Вызывает удивление и непонимание автором стратегического значения такой карты, если она была: Ледовитый океан надежно прикрывал веками нашу страну с Севера.

Если же ко всему вышеизложенному прибавить полное отсутствие ссылок хоть на какие-нибудь источники, то вывод о степени ценности и правдивости книги напрашивается сам собой. Вероятно, просто отмороженный автор захотел ледяной свежести издательских гонораров. За сенсации платят больше, поэтому можно не погнушаться ложью, клеветой и эпатажем. Ведь деньги, как известно, не пахнут.

Читая Никонова, лишний раз убеждаешься в правоте Михаила Васильевича Ломоносова, говорившего: "Поражаюсь, сколь много может наколобродить свинья, допущенная к древностям российским!"

 

Боярченко Ю., студент 530 гр.